Хомяк внутри него (инвест-крик в прозе) Марина Степановна обожала кататься на американских горках. Такой вот странный у неё был фетиш. Даже зарегистрировавшись в тиндере, она раз за разом назначала встречи именно в парке аттракционов. Короче, хлебом её не корми, только дай покататься на горках. Этим вечером мужчина попался ничем не примечательный. Худой очень, с седыми висками, как у Фандорина, вроде бы даже статный, но весь какой-то нервный: постоянно телефон в руках теребит, минуты без него прожить не может; перед каждой фразой думает по полминуты, как будто слова забывает; смотрит вдаль, точно суслик из того видео на ютубе. Короче, свидание сразу не задалось. Но Марина Степановна всё же предвкушала — американские горки она всегда оставляла напоследок. Она попыталась выудить из мужчины потенциал интеллекта — спросила про кельсткую мифологию, строение древа Сфирот и квантовую физику. Ничего не вышло. Пусто. Когда сели в вагончики уже на самой горке, Марину Степановну пробила привычная дрожь: внизу живота обожгло ледяным, коленки чуть завибрировали, ладошки слегка вспотели. Она глянула на мужчину. Он сидел в приложении "Тинькофф-инвестиции". Просматривал какие-то графики. Марина Степановна пожалела. Мог бы сразу сказать, что инвестор, она бы даже и не ввязывалась бы. Ну да ладно! Сейчас начнётся... Дёрнулись вагончики. Скрипнули колёса. Прохладный ветерок ударил в лицо. Марина Степановна тяжело выдохнула. Сейчас! Да! Они начали подниматься и Марина Степановна услышала голос: — Покупай! Чем выше они поднимались, тем явственней становился этот голос: — Покупай! Купи! Вкладывайся! На самой вершине, перед самым падением, голоса стали невыносимыми: — Да! — Покупай на всё! — На всю котлету! — Верняк! — Это ракета! Марина Степановна краем глаза увидела, что мужчина неистово шлёпает пальцами по своему айфону. Она зажмурилась. Она хотела получить удовольствие от катания, как раньше. Но теперь эти голоса как будто бы сбивали ту волну чувств, к которой она привыкла. Они начали падение. — Продавай. За спиной кричали дети. Свежий воздух бил в лицо. Перехватывало дыхание. Но голоса усиливались в моменты падения. — Продавай же! Рынок против тебя! Скидывай всё! Марина Степановна обернулась к мужчине. В глазах у него стояли слёзы. Марина Степановна явственно поняла, что слышала хомяка, который живёт внутри этого мужчины. Они преодолели последнюю горку, и Марина Степановна даже привыкла к голосам: — Скидывай. — Очень низко упало. — Будет ещё ниже. — Не повезло. — Продай! — Продай! — Продай! Когда они с мужчиной вышли с аттракциона, Марина Степановна взглянула в эти влажные щенячьи глаза: — Давно? Он всхлипнул. Он понял, что она поняла. Понял, что теперь она всё знает. Понял, что она услышала хомяка внутри него: — Уже больше года. На паблики все подписался. Скальпинг освоил. И вот... Марина Степановна была женщиной доброго сердца, широкой души и ласковых рук. Она коснулась плеча мужчины: — Задуши его. И пиши. Может, ещё встретимся. Они разошлись, а Марина Степановна весь вечер корила себя за этот обман. Даже если он сможет убить хомяка внутри себя (что очень сложно, они супер-милые), он никогда не сможет быть достойным её внутренней красоты. Он даже Тарковского не смотрел! Фи! Ночью ей снился огромный хомяк, упирающийся пушистой макушкой в небеса: — Что, завтра опять пойдёшь? — Пойду, — признавалась Марина Степановна. — Сколько можно? Для пятикурсников преподаёшь уже. А всё по горкам этим. — Моё право! — И инвестора почём упустила? Хороший же вариант. — Худший. — Не стыдно? Она не ответила. Ей было и стыдно, и было хорошо, и хотелось кататься на американских горках вновь и вновь. Лишь бы хомяк молчал. {$YNDX} идёт на дно, $GAZP топчется на месте, $SBER станется там же, $MOEX пора уже, $DIS скоро озолотится

Хомяк Яша (художественная интерпретация внутренних переживаний) Хомяк Яша проснулся ранним утром мокрым от пота. Ему снился ужасный кошмар. Во сне он прогуливался по пляжу в синих шортах. Жара стояла такая, что тяжёло было дышать. Воздух вибрировал, как над костром. В какой-то момент во сне Яша понял, что синие шорты ему страшно жмут. Он хотел немедленно от них избавиться, но все раздевалки на пляже были заняты. Очереди растянулись на многие километры, как будто на презентации нового айфона. Все хотели снять шорты. На всех были синие шорты. Яша спросил, кто последний, но ему сказали, что последнего нет, очередь на полторы тысячи хомяков растянулась до самых казахских степей. Яша побежал. Он мчался вперёд, стараясь удержать нарастающую внутри него хомячью панику. Шорты тем временем стягивали хомячьи бёдра всё сильнее. Яша чувствовал, что задние лапки начинают неметь, как будто их погрузили в лёд. Яша мчался в поисках кустов, чтобы там стянуть с себя шорты. Но и кусты все были заняты. Везде стояли хомяки и пытались стянуть шорты. Шортонашествие, думал Яша. Шортоутягивание, кричали хомяки. Шортосмерть, раздался с небес голос Кудрина. Яша не сдержался. Он начал стягивать шорты прямо посреди улицы. У него ничего не получалось. От любого движения шорты стягивали его сильнее, как зыбучие пески. Он начал кричать, но в ответ все хомяки начали напевать «По долинам и по взгорьям». Шорты лопнули на Яше, и он предстал перед всеми песнярами в непотребном виде. Они смеялись и кричали, что хомяк поспешил. Именно в этот момент Яша проснулся, вскочил и провёл лапкой по лбу. Жив, всё хорошо. Да, всё в порядке. Яша отдышался, спрыгнул с кровати, подошёл к шкафу. Шорты висели на месте. Он выдохнул. Захлопнул шкаф. Посмотрел на время. До десяти утра оставалось двадцать минут. Яша принял душ, спел «Не для меня придёт весна», расчесал шёрстку. Всё это время он поглядывал на шкаф. Представлял себе синие шорты, которые так туго обтягивают его хомячьи бёдра. Яша решился. #yndx, {$YNDX}, $MOEX