Профиль инвестора Smile_of_spring | Тинькофф Инвестиции Пульс

Войти

"Очарованный принц" от разочарованного автора (продолжение) На свободу Леонид Соловьёв вышел по амнистии в июне 1954 года после смерти вождя (его родные ходатайствовали об этом через Александра Фадеева - главу Союза писателей СССР), проведя за решёткой восемь лет из присужденных ему десяти... Жившая в Москве жена Соловьёва (Тамара Седых) не приняла его и даже вернула все его письма из мест заключения нераспечатанными. Леонид Васильевич осел в Ленинграде в квартире сестры Зинаиды, подрабатывал сценариями на "Ленфильме". В 1955 году друзья помогли издать в Лениздате "Похождения Ходжи Насреддина" полностью: в двух частях, которые были написаны с интервалом в десять лет. В 1957 году обе части в одной книге вышли в Москве в издательстве "Молодая гвардия". Иллюстрациями из этого прижизненного издания я делилась с вами под предыдущими постами о Насреддине. Кроме этой книги в моей небольшой коллекции есть ещё одно интересное издание "в восточном стиле", напечатанное в 1969 году в Таджикистане в Душанбе издательством ИРФОН уже после смерти автора (он прожил всего 55 лет и скончался в 1962 году будучи парализованным). Добавлю также оттуда несколько иллюстраций художника Серебрянского, в книге их, к сожалению, немного. Даже не зная обстоятельств создания второй части книги Соловьева, можно заметить, что она написана в более философском и менее юмористическом ключе, чем первая. Местами она грустная, но нигде и ни разу не унылая. Водоворот жизни на её страницах ничуть не стал менее динамичным, блистательный Ходжа Насреддин не утратил своего остроумия, сюжет по-прежнему напоминает прихотливую арабеску и остаётся увлекательным до последней страницы. Новым интересным персонажем, видимо навеянным автору некоторыми персоналиями из мест лишения свободы, становится Багдадский Вор, сопутствующий Насреддину и помогающий ему в борьбе с несправедливостью. Также в книге есть подземная тюрьма, где любого могут заставить говорить всё, что нужно начальнику стражи Камильбеку, которого немощный хан наделил неограниченными полномочиями "для поддержания порядка"... Значимой подробностью мне показалось присутствие во второй части учения о переселения душ и о карме (воздаянии в следующем воплощении за неправедные поступки). Вероятно, автор не мог внутренне примириться с несправедливостью того, что с ним произошло, но не опустился до чернушных описаний и всеохватывающих проклятий, как поступили многие из писателей, на себе ощутившие неприятные особенности тогдашнего политического режима. Соловьёв остался верен своей повествовательной манере: его роман остался светлым и тёплым, пусть даже это вечерний закатный свет и дневной жар постепенно сменяется прохладой горного ветра. Единственная и самая правильная, с точки зрения Соловьёва, религия, которую обрёл его литературный герой (а возможно и сам автор) в последней главе романа умещается в одном ёмком слове "Жизнь". Постараемся и мы её ценить, прочитав осенними вечерами вторую часть "Похождений Ходжи Насреддина".

"Очарованный принц" от разочарованного автора: роман, написанный за колючей проволокой. Продолжаю, начататую в предыдущем посте тему истории создания "Похождений Ходжи Насреддина" Леонида Соловьёва. На этот раз речь пойдёт о второй части произведения, которая называется "Очарованный принц". Покинув Бухару, Ходжа Насреддин и его прекрасная Гюльджан несколько лет колесили по всему Востоку, всюду возя с собой всё увеличивающееся количество сыновей на двух ишаках: сером и белом. Но когда детей стало уже четыре, то родители вдруг осознали, что нового члена семьи уже просто некуда будет посадить, места на ишаках (впереди себя и сзади) были исчерпаны. Так вечный скиталец Ходжа Насреддин был вынужден перейти к оседлому образу жизни, носить на улице тёмные очки и никого не приглашать в гости, чтобы не попасть в руки стражников эмира и не навредить своей большой семье, где число сыновей дошло уже до семи... Подобная осторожность была отлично известна автору, жившему в эпоху репрессий: доносы, обыски, преследование инакомыслящих и постоянный страх были тогда повседневной реальностью. Но ему самому осторожность в разговорах была мало свойственна. Он, популярный автор, сценарист, бывший во время войны корреспондентом газеты "Красный флот", награжденный за храбрость несколькими медалями и орденом Отечественной войны 1-й степени, был арестован в сентябре 1946 за некорректные высказывания типа "колхозы себя не оправдали" и "в литературе произошёл застой творческой мысли", произнесенные им в дружеском (как он полагал) кругу. За 10 месяцев предварительного расследования соответствующие органы создали из этого словесного материала дело о подготовке террористического акта против товарища Сталина. И лишившийся всех зубов писатель Соловьёв был осуждён на 10 лет лагерей. На Колыму его не отправили, так как нашёлся влиятельный поклонник занимательных историй о Ходже Насреддине - генерал Сергеенко, который снял писателя с этапа и оставил отбывать срок в Дубравлаге в Мордовии. Также, в виде исключения, Соловьёву было разрешено заниматься литературной деятельностью, чтобы он написал продолжение своей весёлой книги. Его определили ночным сторожем на склад, а днем он мог писать. Вторая часть "Похождений" была им закончена в 1950 году. Предлагаю продолжить знакомство с неунывающим Ходжой Насреддином и узнать как он сумел на время избежать прелестей семейной жизни и отправиться на поиски новых приключений. Его тоска по свободе, дальним дорогам и большому шумному миру - отголосок состояния души его создателя. А обаятельный серый ишак смог во второй части книги стать очень важной персоной. Продолжение следует :)

Возмутители спокойствия: писатель Леонид Соловьёв и его Ходжа Насреддин. Моя вторая "книга ноября" снова очень солнечная (во всех смыслах этого слова). Слепящее солнце Востока и яркий блеск улыбки лукавого мудреца встречают нас под обложкой первой части дилогии советского писателя Леонида Соловьёва (1906 - 1962) "Повесть о Ходже Насреддине", которая называется "Возмутитель спокойствия". Главный герой книги, кто он? Ходжа Насреддин - фольклорный персонаж родом из Средней Азии (его родной город - Бухара). О нём сложено много весёлых и поучительных историй (первые, известные ученым, относятся к XIII веку), фактически вся его долгая жизнь - один очень длинный анекдот. Но он не так примитивен, каким кажется. Ходжа Насреддин объединяет в себе две противоположности: простака и мудреца. Он обманывает "сильных мира сего", но помогает бедным и слабым, действуя не силой, а изобретательностью, ловкостью и "острым" языком; его противники не только побеждены, но и дружно осмеяны всем огромным восточным базаром. Как же этот колоритный герой тюркских сказаний нашёл путь в мир литературы? У него был подходящий проводник. Знакомьтесь, Леонид Соловьёв. Попал на сказочный Восток в 15 лет, когда его семья (оба родителя были учителями), спасаясь от голода, в 1921 году перебралась из Поволжья в узбекский город Коканд. Леонид был таким же непоседой, как Насреддин. Он, с детства любивший читать, увлёкся собиранием местного фольклора, ездил в Туркестан и Таджикистан, перепробовал множество занятий, в 1923 стал работать в газете... Замысел создать из разрозненных историй о полюбившемся ему персонаже цельную книгу с единым сюжетом зрел постепенно. Соловьёв смог осуществить его к 1940 году, создав такую повествовательную канву, на которую, как бусины на леску, были нанизаны отдельные эпизоды фольклорных историй. Книга получилась увлекательная и очень весёлая, ею тогда зачитывались многие, острые словечки Ходжи Насреддина были "разобраны" на цитаты. По популярной книге сняли фильм "Насреддин в Бухаре" , в написании сценария которого участвовал Соловьёв. В военном 1943 году жизнеутверждающая история о приключениях возмутителя спокойствия вышла на экраны. Книга волшебным образом поднимает настроение, она написана очень "сочным" и живым языком, описывает длинный ряд очень забавных (но не пошлых) ситуаций и наглядно (на примере главного героя) показывает, что безвыходных ситуаций не бывает. Душевно люблю это произведение и категорически рекомендую к прочтению. Отдельный респект автору не могу не выразить за искрометный образ серого ишака - вечного спутника Ходжи Насреддина, который постоянно вносит ноту хаоса в его замыслы. Моя книга уже довольно почтенного возраста, её год издания 1957, в книге множество талантливых иллюстраций художника Забалуева, некоторыми из которых делюсь под этим постом. Тёплого всем чтения под пиалу крепкого чая. P.S. В 2022 году традиция пересказа анекдотов о Ходже Насреддине была внесена от Ирана, Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Турции и Узбекистана в репрезентативный список нематериального культурного наследия человечества.

Одна старая книга (продолжение) Продолжаю тему иллюстраций книги Александра Сергеевича Пушкина "Евгений Онегин" 1958 года издания. Начало поста в публикации 13 ноября 2025. Скромная женщина-художник Лидия Тимошенко (1903-1976) проиллюстрировала "Евгения Онегина" что называется "с душой", с феноменальной чуткостью к авторским портретам всех героев. Видимо, эта книга была в числе любимых и была неоднократно прочитан вдоль и поперек" ещё до того, как её стала художественным проектом. Гениальный роман в стихах стал единственной книгой, которую иллюстрировала Лидия Тимошенко. Впервые эта идея встречается в дневнике Лидии Яковлевны в 1940 году. Но приступить к её воплощению художница смогла лишь в 1949 году (после страшной войны, эвакуации с детьми из Ленинграда в Сибирь, затем в Самарканд, переезда в Москву...). Она посвятила этой книге 17 лет своей жизни: с 1949 по 1966, проводила исследования в библиотеках и музейных архивах, читая дневники поэта и его современников, рассматривая подлинные вещи той эпохи и изображения нарядов... Поэтому достоверность её персонажей очень высока: мы видим одежду, причёски, предметы быта в полном соответствии с реалиями времени: модный Онегин, простые платья Татьяны, европейский "налёт" во внешности Ленского, обстановка провинициального танцевального вечера в доме помещика... Тимошенко создала две серии иллюстраций: в технике гризайль (они на моих фото) и цветной литографии (были использованы в издании "Евгения Онегина" 1966 года ). Это исключительное явление в области книжной иллюстрации. Оно чем-то сродни одержимости Иванова, писавшего свое "Явление Христа народу" 20 лет (1837-1857). Но картина Ивановна общеизвестна, этот шедевр находится Третьяковской галерее и занимает (вместе с этюдами) отдельный зал. И лишь немногие знают про творческий подвиг художницы из не столь далёкого прошлого, которая сумела так гениально визуализировать для нас бессмертный пушкинский роман в стихах. Возможно, знакомство с её персонажами подтолкнет кого-то перечитать старого доброго "Онегина" тёмным вечером ноября. Это очень многослойное произведение, поэтому его смысл не исчерпывается сюжетом. И при каждом последующем прочтении мы с удивлением находим что-то новое этой, казалось бы, хорошо знакомой книге. Желаю всем приятного чтения.

Одна старая книга. Продолжаю книжную тему, и сегодня хочу прикоснуться к одной из "вечных ценностей" в русской литературе: давайте познакомимся поближе с одним из изданий "Евгения Онегина" Александра Сергеевича Пушкина. Никаких "разборов произведения" и выискивания признаков "лишнего человека" у главного героя романа в стихах не будет. Этим мы все уже занимались на школьных уроках литературы. Хочу поговорить с вами об одной старой книге - издании 1958 года (Москва, Государственное Издательство Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР) с прекрасными иллюстрациями Лидии Яковлевны Тимошенко (фото некоторых из них я прикрепила к этому посту). Когда мы читаем художественную книгу, то обычно так или иначе представляем себе её героев: их внешность, одежду, особенности поведения. Отчасти это представление обусловлено авторским текстом, а частично является продуктом нашей собственной фантазии. Например, случается, что мы представляем себе героя книги не совсем в точном соответствии с описанием его внешности, просто он/она для нас выглядит именно так, а не иначе. Или разочаровываемся в экранизации давно понравившейся книги только потому, что "ну он там совсем "не такой"... Читатели, было? " Евгений Онегин" издания 1958-го - это очень редкий и счастливый пример обратной реакции на образы героев. У многих читателей и лично у меня хорошо знакомые Онегин, Ленский, Татьяна и Ольга Ларины и другие персонажи Пушкина, которые встречаются на иллюстрациях в этой книге, вызывают чувство узнавания и полного принятия: "да, как раз такой/такая", "именно так я себе его/её и представляла"... Такое маленькое материализовавшееся чудо. Что же за человек был этот иллюстратор, сотворивший для нас это чудо, создав галерею узнаваемых героев пушкинского романа ценой своего многолетнего труда? В следующем посте расскажу подробнее.

Привет с солнечного Корфу: "Моя семья и другие звери" Джеральда Даррелла Наступило "тёмное время года", и любая поддержка доброго расположения духа может оказаться кстати. Для себя я нашла неплохой источник светлого оптимизма в лёгкой книге Джеральда Даррелла "Моя семья и другие звери". Книга описывает пятилетний период жизни одного большого, дружного и безалаберного семейства (состоящего из Мамы и четырёх её отпрысков: Ларри, Лесли, Марго и Джерри в возрасте от 23 до 10 лет) на греческом острове Корфу. Они отправились туда из дождливого английского Борнмута буквально "за солнцем". Солнца в книге много, с избытком. Оно светит читателям с каждой страницы, а замечательный умный и в меру дозированный "английский" юмор автора придаёт этому солнечном свету Корфу дополнительный блеск. Сюжет пересказывать не буду, тем более, что его там практически нет (спойлер, самых разных животных с весьма своеобразными характерами в книге действительно много). Но не могу не отметить, что я смеялась над книгой при втором и третьем её прочтении. Она у меня уже стала ежегодной "книгой ноября" с проверенным положительным психотерапевтическим эффектом. Растянула процесс чтения на неделю, как в детстве - вкусную ириску. С сожалением констатирую, что вчера она была дочитана. В этот раз перечитывала издание Санкт-Петербургского издательства "Азбука" 2019 года в переводе Сергея Таска. На мой вкус, этот перевод наиболее современный и самый смешной, приближенный к текущему языковому варианту. Ранее читала эту книгу в издании 1981 года (Кишинёв, "Штиинца", текст идентичен изданию 1971 года Москва "Мир") в переводе Льва Жданова с более "классически" простроенными фразами; возможно этот перевод больше понравится представителям старшего поколения. А вот британский сериал 2016 года, кадр из которого иллюстрирует обложку издания "Азбуки", разочаровал слишком вольной трактовкой сюжета книги и искажением характеров персонажей, в которых сценаристы зачем-то постарались гипертрофировать их не самые привлекательные черты. Особенно обидно было за маму-Даррелл... Тем более, что книга посвящена ей, и автор написал по этому поводу очень тёплое предисловие. Книга очень ненавязчиво вводит читаля внутрь семьи (необычной и обычной одновременно) и оставляет очень доброе послевкусие. Помимо множества забавных ситуаций и солнечной атмосферы греческого острова, в книге Джеральда Даррелла есть понимание ценности семьи, как союза близких по духу людей, создавших свой небольшой уютный мирок с общими словечками, воспоминаниями, традициями, любимыми блюдами и общими питомцами. Этот мирок не замкнут в себе, напротив, он щедро открыт для всех: ближних и дальних, в том числе для нас - читателей этой книги "Моя семья и другие звери".