По словам Гэлбрейта, деньги на рынок текли так обильно, что «казалось, что Уолл-стрит пожирала все деньги мира». Часть денег поступала непосредственно от индивидуальных инвесторов, хотя в целом они были немногочисленны, а их ресурсы — скудны. Больше денег поступало от крупных корпораций: компании использовали накопленные ими за 1920-е годы значительные резервы не для инвестиций в машины и оборудование, а для приобретения акций («спекуляций на фондовом рынке»). Наибольшие же финансовые ресурсы предоставляла сама банковская система, также обладавшая значительными накопленными средствами: к 1929 году коммерческие банки впервые дали взаймы больше денег для игры на фондовом рынке и для инвестиций в недвижимость, чем для развития американских коммерческих предприятий Федеральная резервная система США (ФРС) дополнительно «наводнила» банки ликвидностью, понизив в 1927 году ставку процента до 3,5 % и осуществив крупный выкуп государственных ценных бумаг

Политика «доступных денег» была во многом обусловлена влиянием управляющего Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамина Стронга: она стала ответом на решение, принятое главой британского казначейства Уинстоном Черчиллем в 1925 году — о возврате Британии к довоенному золотому стандарту со старым курсом в 4,86 доллара за фунт стерлингов. Столь высокий уровень британской валюты ограничил экспорт из Великобритании и увеличил импорт, угрожая вскоре истощить запасы золота Банка Англии. Аргументами Стронга стало желание использовать низкий курс доллара, чтобы «переместить» золото из Лондона в Нью-Йорк — и тем самым стабилизировать международную финансовую систему, которая всё ещё не до конца оправилась от мировой войны. Данное решение Стронга в дальнейшем было использовано Гувером, развивавшим концепцию, что последующая депрессия имела свои корни в Европе, а не в США

Значительная часть денег, предоставленных банками для покупки акций, шла не напрямую на фондовый рынок, а проходила через брокеров: они выдавали участникам рынка кредиты под залог акций (англ. call loan). И кредитор имел право потребовать погашения долга, если цена акции упадет до цены обеспечения (обычно, от 10 до 50 %). Ряд крупных брокерских контор отказались применять такую схему, но большинство брокеров воспользовалось открывшейся возможностью, позволявшей им получать значительный процент по выданным кредитам. В результате банки-участники могли занимать федеральные средства под 3,5 % и переводить их на рынок, получая 10 % и более. После того как у банковской системы иссякли средства, аналогичные операции стали проводить корпорации: к 1929 году на них приходилось примерно половина от суммы выданных кредитов; так «Standard Oil of New Jersey» ежедневно выдавала ссуды примерно на 69 миллионов долларов, а «Electric Bond and Share» — на более чем 100 миллионов

Первое падение цен на фондовом рынке произошло в сентябре 1929 года: тогда цены на акции как неожиданно опустились, так и быстро восстановились. Затем, в среду 23 октября, наступила первая масштабная ликвидация позиций: за день более чем 6 миллионов акций перешли из рук в руки, а капитализация рынка упала на 4 миллиарда долларов. На рынке началась «путаница», поскольку цены передавались из Нью-Йорка по всей стране через телеграф, который отставал почти на два часа. В «Черный четверг», 24 октября, рынок открылся резким падением; за день были проданы рекордные 12 894 650 акций; к полудню потери достигли 9 миллиардов долларов. Тем не менее, когда день завершился, на рынке произошло даже небольшое восстановление относительно внутридневных минимумов. В следующий вторник, 29 октября, было продано уже 16 410 000 акций (данный рекорд продержался 39 лет); «черный вторник» начал период практически непрерывного двухнедельного падения цен. К середине ноября капитализация снизилась на неполные 26 миллиардов долларов — что составляло примерно треть от стоимости акций в сентябре

Оставлю для истории)